Депутаты Госдумы готовят законопроект, который снизит нижний порог возраста уголовной ответственности за определенные преступления с 14 до 12 лет. В распоряжении Федерального агентства новостей оказался документ с предложением изменить статью 20 Уголовного кодекса, сейчас он ожидает постановления правительства РФ.
В связи с этой темой в обществе есть понятные всплески руками и реакция: «Ну все, теперь мы будем сажать детей!». А еще есть жуткие заголовки криминальных новостей с участием детей, и организованные преступные группы из подростков.
Что происходит в голове у ребенка-преступника — вопрос, достойный нового Достоевского. Можно ли его судить в таком возрасте, а если нет, как его наказать по-другому? Рассматриваем две стороны этого лезвия бритвы с автором думского законопроекта и подростковыми психологами.
За что смогут посадить 12-летних
Уголовную ответственность в возрасте 12 лет нельзя назвать чем-то небывалым для нашей страны. Автор инициативы, депутат Иван Сухарев, вспоминает дореволюционное законодательство — оно устанавливало возраст уголовной ответственности в 10 лет, но позволяло корректировать его в отдельных случаях, если несовершеннолетние «не могли понимать свойства и значения совершенного ими деяния или руководить своими поступками».
В советском уголовном праве возраст ответственности в 1935 году снизили до 12 лет за убийство, либо попытку убийства, насилие, кражу, телесные повреждения, увечья. Сейчас законопроект предлагает исправить второй пункт статьи 20 УК РФ и привлекать к уголовной ответственности с 12 лет за более широкий список преступлений — тут и убийство, и умышленное причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, и похищение, и изнасилование, и кражи, разбой и грабежи.
Еще — террористический акт, участие в террористическом сообществе, захват заложника, а также и несообщение о преступлении или заведомо ложное сообщение о теракте. В этот список попали и серьезнейшие правонарушения — «угон воздушного или водного транспорта» и «изготовление взрывчатых веществ», и более типичные для подростков вандализм, хулиганство при отягчающих обстоятельствах и участие в массовых беспорядках.
«На учете в органах внутренних дел состоит порядка полумиллиона подростков, — говорится в тексте пояснительной записки к закону. — В центры временной изоляции ежемесячно доставляется около 2000 детей в возрасте от 11 до 14 лет. По данным МВД России, ежегодно более 90 тысяч детей совершают общественно опасные деяния до достижения возраста привлечения к уголовной ответственности, и эти деяния не входят в официальную статистику».
В ответ на официальный запрос, отправленный ФАН при подготовке этого материала, в МВД России заявили, что «формами федерального государственного статистического наблюдения, а также формами ведомственной статистической отчетности не предусмотрены сведения о количестве, видах преступлений, совершенных несовершеннолетними, не достигшими четырнадцатилетнего возраста», и не предоставили статистику на нынешний день.
Депутат Госдумы утверждает, что придумал этот закон не как теоретик от политики, а как адвокат с 11-летним стажем.
«Данная инициатива вызвана рядом резонансных, я бы даже сказал, жутких преступлений, — прокомментировал ФАН Иван Сухарев. — Они остаются безнаказанными в связи с тем, что их совершают лица, не достигшие 14-летнего возраста, определенного ч. 2 ст. 20 УК РФ. Зачастую этим пользуются более опытные старшие преступники».
«Кто называет преступников «детьми», не был на стороне потерпевших»
Резонансные сообщения криминальной хроники СМИ, главными героями которых становятся очень молодые люди, действительно есть: например, в Петербурге проверяют заявление об изнасиловании в октябре этого года шестиклассника его сверстником. Там же произошла и жуткая история с убийством, расчленением и каннибализмом — во всем участвовали 21-летний мужчина и 12-летняя девочка, сбежавшая из родительского дома в Сочи.
В августе банда подростков не раз светилась в питерских новостях после нападений на прохожих в Таврическом саду, разгрома витрин и автомобилей. Один из пострадавших от «недетского разбоя» скончался, при этом в компании дебоширов некоторым не было и 14 лет, а несколько заводил недавно вернулись из колонии — видимо, ненадолго.
В середине августа в Свердловской области школьники до смерти избили молодого инвалида, да еще и засняли бойню на телефон — ради «хайпа» в соцсетях. Хотели — получили. Наказания малолетних преступников требовал весь город Березовский, но Алине удалось уйти от суда: ей еще всего 13 лет.
В пояснительной записке к законопроекту есть и другие примеры.
«Малолетние порой совершают преступления, характеризующиеся целенаправленностью и осмысленностью, — говорится в документе. — Большую тревогу вызывают случаи совершения подростками, не достигшими возраста уголовной ответственности, деяний, содержащих признаки преступлений против стариков, бомжей, детей.
Достаточно вспомнить примеры из материалов СМИ — когда 13-летние школьники насиловали ребенка несколько месяцев, или когда подросток за 600 тысяч рублей ударом молотка убил пенсионерку по заказу ее 13-летней внучки».
Те, кто называют таких преступников «детьми», просто никогда не были на стороне потерпевших, уверен Иван Сухарев.
«Из моей практики, самые ярые защитники малолетних преступников, когда преступления касаются их близких, первыми начинают говорить об отмене моратория на смертную казнь. Так что не надо забывать о потерпевших, — объяснил депутат в беседе с ФАН. — Многие говорят о том, что наказывать нельзя — «это же дети», и что тюрьма не лечит, а калечит. Но оставлять безнаказанными жуткие преступления нельзя. Безнаказанность ни к чему хорошему не приведет».
В тексте к законопроекту депутат выступает против представления о том, что ребенок в возрасте до 14 лет еще не может отвечать за свои действия.
«Наблюдается опасная тенденция увеличения количества материалов об отказе в возбуждении уголовных дел в отношении несовершеннолетних, в том числе совершивших преступление до достижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность.
Хорошо известно, что повторная преступность несовершеннолетних по достижении ими совершеннолетия приводит к рецидивной преступности. Освоенные в подростковом периоде формы социальных отклонений сохраняются нередко в юношеском периоде и даже на старших возрастных этапах социализации», — подчеркивает автор закона.
Однако тот же тезис вновь прозвучал в официальном ответе МВД на запрос ФАН.
«Уровень развития лица, не достигшего 14-летнего возраста, не позволяет ему принимать полностью осмысленные решения и совершать адекватные поступки», — считают в ведомстве.
«Криминальная норма» в тюрьме только укрепляется
После разговоров с детскими психологами ситуация не проясняется. Похоже, что мы хотим судить подростков за собственные пороки, рассуждает Елена Валькова — психолог с опытом работы с подростками в СИЗО.
«Дети отражают то, что видят вокруг, — напоминает она. — Ребенок не может показать то, чего он не видел. Если его захлестывает домашнее насилие, если он видит, как отец избивает маму, он сам будет драться и избивать. Если в его жизни присутствует сексуальное насилие, он тоже будет на него способен. Так что вопрос жестокости детей — это вопрос ко взрослым».
Прежде чем судить подростков за тяжкие и особо тяжкие преступления, стоило бы посмотреть — нет ли в их собственной судьбе историй пострашнее.
«Часто подростки присоединяются в преступлениях к компаниям взрослых людей, — рассказывает Елена. — Это понятно — им в этом возрасте нужен «значимый взрослый», они находят его и идут за ним.
Новым законом мы обязываем подростка делить ответственность за преступления взрослого. Но если у подростка не было позитивного опыта нормальной социализации, то ни о какой осознанности в поведении речи нет. У меня в практике был ребенок, которого насиловал опекун, но мать не разрешала на него жаловаться и говорила, что это нормально. Вырос человек со смещенной нормой.
Другое дело, когда подросток из благополучной семьи — в таких случаях преступление происходит осознанно и более продуманно. Такие ребята до конца считают, что они правы, не раскаиваются и жестко защищают свою позицию».
Что еще опаснее — криминальная норма, «привитая» в детстве или подхваченная в подростковом возрасте, окончательно закрепится, если в 12 лет ребенок будет осужден и попадет в тюрьму. МВД нас об этом также предупреждает.
«Предлагаемое механическое снижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность, не может быть признано эффективным средством, позволяющим разрешить проблему детской преступности, поскольку это приведет к дальнейшей криминализации общества», — четко обозначено в ответе на запрос ФАН.
Подростков и детей стараются всеми силами отвести от последней инстанции наказания, объясняют детские психологи, потому что обратного выхода из криминальной системы у ребенка, скорее всего, не будет. В тюремную среду подростку с гибкой системой ценностей влиться довольно легко, а вот оказаться на выходе в новом непонятном свободном мире часто уже не по силам — легче совершить рецидив и вернуться в уже привычное сообщество.
«Изоляция ничего не решает, — говорит Елена Валькова. — Да, подросток сидит за преступление, но чаще ему в тюрьме даже лучше, чем в детдоме — мне говорил такое один из детей. В системе СИЗО ему все очевидно, а в мире людей все непонятно, некомфортно и неуютно.
В СИЗО и колониях сотрудники боятся суицида и агрессии подростков и невольно ставят себя в позицию жертвы — лишь бы чего не случилось. Так они дают подростку смутное послание — в этом тюремном мире взрослые его боятся.
Более того, он сидит, не раскаиваясь. Он сидит с мыслью, что он прав, но его выкинули из общества. Потом он выходит с чувством злости к обществу, к государству, к людям. Пока что изоляция ничего не решает, напрашиваются другие способы решения».
Изолировать общество от таких «поломанных» уже с детства людей — один вариант, который предлагается новым законом.
«Безусловно, здесь необходим комплекс мер. Психолог в школе, соответствующие тесты, изменения в нашей системе ФСИН, которая должна соответствовать своему названию — исправлять», — уточняет автор законопроекта Иван Сухарев.
Тюрьма, которая существует сейчас, лишь формирует еще более опасное общество, закрывать в ней подростков все более раннего возраста — не выход, считают психологи.
Есть альтернатива, при которой у малолетнего преступника есть выбор: либо его сажают на два года, либо он остается на свободе, но должен взять на себя и выполнить ряд обязательств.
«Это хоть какой-то шанс для такого подростка, — считает психолог Елена Валькова. — Эта мера зависит от правоприменения в регионах и от судьи, но она способна дать человеку выбор.
У нас был случай, когда девочка под угрозой тюрьмы за год изменила свою жизнь — стала учиться, работать, наладила отношения с семьей, нашла поддержку у молодого человека и в целом выкарабкалась. Подростку нужно не менее полугода, чтобы создать новую модель поведения и закрепить ее».
Правда, толку не будет, если подросток-преступник после суда вместо тюрьмы вернется в ту же семью — где в норме домашнее насилие или где уже сидели старшие.
«Я работала в Вологодской области, — рассказывает семейный психолог Мария Кудряшова. — Там каждый мужчина отсидел по какой-либо статье. Каждый.
Так это не культурная ли норма? Можно удивляться тому, почему наши подростки такие сломанные, но они — это искренний срез, отражение того, как люди общаются внутри общества, показатель того, что у нас разрешено и поощряется.
Можно ли таких детей реабилитировать — это хороший вопрос. Наказание от общества должно быть, вопрос только в том, что даст эта мера — тупо изолирует ребенка на время или реабилитирует и чему-то научит?».
Законопроект о снижении возраста уголовной ответственности пока ждет решения правительства — прежде чем отправиться на рассмотрение депутатами Госдумы. Но вне зависимости от его судьбы, мы не отделаемся и не спрячемся от факта, что тяжкие преступления совершают и дети.
Такие факты попадают в наши ежедневные новости, эти дети — наше не такое уж далекое будущее. И после нам еще много о чем придется поговорить — голосе против домашнего насилия, пересмотре декриминализации побоев в семье, отношении к движению #MeToo и дракам у соседей.
Автор:
Евгения Авраменко
Источник: